Что касается других характеристик песен, то можно отметить, что если в старинных хакасских песнях метр, фактически, не существует, так как мелодия следует тексту, то теперь, освобождаясь от метра текста, она становится более ясной. Под влиянием русской песни меняется и ритм. Он становится более четким и ясным. Это облегчает и обеспечивает популярность. Песня распространяется в отличие от старинных, часто не выходящих за пределы одного улуса. Новые песни поются уже как качинцами, так и сагайцами и другими. Это уже общехакасские мелодии.
Влияние русской песенности очевидно и в ладовой организации. Звукоряд хакасских песен был чаще всего мажорным. Минор употреблялся редко, так как он влечет практическое применение самого трудного для нетренированного ужа вводного тона. Постепенно минор все чаще проникает в хакасские песни, но все же «настраивая свой 12-ти струнный чатхан в минорный строй А.В. Янгулов называл этот строй «русским»65.
По мере роста культуры и перехода общества на более высокую ступень, растет и развивается музыкальное мышление. Одним из последних достижений отметим появление многоголосия в новых песнях. Хотя это и не является полифонией в «чистом» виде, но, как и в русской песне, эти голоса становятся подголосками, или используются дублирование основного голоса в терцию. Появление многоголосия в хакасской песне, очевидно, также объясняется влиянием русской народной песни. Это более заметно у тех племен, которые раньше всех соприкоснулись с русской музыкальной культурой.
Итак, можно заключить, что на определенном этапе развития народных культур происходит становление песенного начала , осуществляется смена импровизационного метода новой логикой мышления, более ясной в смысле метра, ритма и лада.
Ко всему вышесказанному по характеристике песенности можно добавить еще одно замечательное наблюдение А. Кенеля: «Любопытной особенностью обладают бельтырские песни, в них не трудно заметить древние звукоподражания пению птиц, крику марала»66, которые первоначально, в шаманских заклинаниях, имели магическое значение. Магическое использование охотничьими племенами зовных интонаций еще не являлось искусством. Вся сфера охотничье-скотоводческих звукоподражаний и возгласов, во-первых, отражала особенности быта хакасов, а, во-вторых, представляла в их хозяйственной деятельности один из способов интонационного освоения действительности.